Средь облаков над миром нашим бренным С начала дней стоит огромный хуй. О, адресат! Письмом не брезгуй тленным И этой былью ум себе взволнуй.
Предназначенье чувствуя иное, Мечтою о величии горя, Своё влачил я тельце кровяное По бесконечным схемам бытия. Был в полной жопе. Взлёт кардиограммы Собой венчал. Порой бывал в уме. Затягивал края сердечной раны, Давал отпор захватчикам извне. Но всё же знал, что я готов к иному, Что я могу вершить судьбу миров И править астрофизики законы На уровне космических богов! И вот однажды всё вокруг застыло, Как перед бурей, лишь на краткий миг, И молнией прошёл разряд по жилам. В конце туннеля вспыхнул чей-то лик! И я летел средь бурного потока Охваченной волнением среды, Что разум по сосудам гнал жестоко, Почуяв приближение пизды. Тогда под пенье фавнов мохноногих Вставал над миром хуй во всей красе, Спугнув стада баранов круторогих С приморских гор в районе Туапсе. Его венчало солнце золотое, Сеть мощных вен охватывала ствол. Хуй в небо упирался головою, Закрыв своею тенью лес и дол. И вот, в разгар вакхического бала Внезапно с тьмой ночною прилетев, Пизда его тихонько накрывала В кругу из хоровода юных дев. И был оргазм, подобный летней буре. Тонуло солнце, в сперме плыл закат. В священном страхе выли сонмы фурий, Мечась меж тьмы кромешной наугад. Но там, где горизонт сияньем бледным Уж тронул средостенье темноты, Рождался робко в облаке заветном Рассвет венерианской красоты.
