В Россию приехал вьетнамский парень по имени Хонг. Поскольку он с
ранних лет изучал русский язык, впервые побывал в СССР в 11 лет и по
образованию филолог, то русский язык знает прекрасно и все русское, в
том числе баня, водка, гармонь и лосось, до сих пор вызывает у него
восторг. Итак, он приехал в Россию представителем одного крупного
вьетнамского завода, проработал год и как-то раз обращается к русскому
коллеге с просьбой: - Миша, у меня к тебе есть просьба, но только не говори никому ничего. - Да нет, проблем, могила, говори, в чем дело. - Мне нужны сумочки. - Какие сумочки? - Маленькие. - Хм… мужские или женские? - (Хонг задумался). Э-э-э… без разницы! - А какого цвета? - Черного. - А сколько? - Ну, наверное, миллион. - Хонг, зачем тебе миллион сумочек? Ты ими торговать будишь, или во Вьетнам повезешь? - Нет, я их буду грызть… В
этот момент Миша понял, что акклиматизация для Хонга даром не прошла.
Бедняга поехал крышей. Миша взял тайм-аут и начал советоваться с
товарищами. Товарищи решили не вызывать сразу психбригаду, а еще раз
поговорить с Хонгом. - Хонг, скажи еще раз, зачем тебе сумочки? - Ребята, мне не надо сумочек, только не говорите ничего моему начальству! - Ничего не скажем, но зачем тебе нужны были сумочки в таком количестве? Хонг
начинает сбивчиво просить ребят его не сдавать, и из его сбивчивого
монолога все понимают, что речь идет не о маленьких черных сумочках, а
об обыкновенных семечках! Оказывается, Хонга кто-то угостил семечками и
они ему очень понравились. Решив попробовать их ещё раз, Хонг, как
воспитанный человек, отправился в магазин. Но семечек там не нашёл!
Какой из этого сделал вывод вьетнамец Хонг? Правильно – раз семечек
нет ни в одном магазине, но у всех они есть, то это товар контрабандный
и достать его можно только нелегально! И он обратился к надёжному другу
Мише с просьбой достать эму этой контрабанды, но так, что бы никто
неузнал, ибо узнают – заберут на родину и посадят. Конечно, никто бы не
стал сажать его за употребление семечек, но вот в дурдом загреметь он
вполне мог, если бы не проницательность русских друзей.
